Обычный день, обычная семья — миловидная жена Сара, молчаливый муж Патрик и их сын Джоуи. Обычное, обыденное счастье, покрытое саваном извечного притворства. Сара, погруженная в собственные раздумья и прозябающая в рефлексии, бродит по комнатам, заходит на кухню, окна которой смотрят на задний двор, где Патрик и Джоуи играют. Заливистый смех, привычная игра, идиллическая картина. Её скоро не будет, стоит только Саре окончательно утвердиться в собственных подозрениях в отношении мужа, и возвести в абсолют те странности его поведения, что легко истолковать превратно.

Брак, в котором любовь просто перестала быть, а былое доверие выглядит отжившим своё атрибутом, по определению хрупок. Теперь вечное сомнение точит его ежесекундно, сомнение и подозрения: обоснованные, необоснованные — так ли это важно?! Глубинный кризис брака тем не менее не наступает внезапно. Ему предшествует целый комплекс проблем, невысказанных упрёков, невыплаканных слез и неотплаченных обид. Быт или не быт его медленно, по-садистски убивает — не в том суть, быт лишь скукоживает прежние чувства до уровня тривиальности, но — убивает. Иногда в самом что ни на есть прямом смысле.

Короткометражная хоррор-драма «Короткий момент» режиссёра Дугласа Бака представляет радикальный взгляд на проблематику зашедших в тупик семейных отношений, причём главную роль длани карающей берет на себя доведённая до исступления от тотального игнорирования жена. Её же глазами зритель и видит все происходящее. Все вопросы об отношениях поставлены в картине ребром, заострены до предела, повышены до уровня истерического крика, решение лежит не в пространстве поиска компромисса или попытки диалога, но в полосе прибоя, дотоле уже усеянного гнилыми трупами других мужей, что забыли про своих жён и избыли из себя страсть, заменив её привычками. Вышедший за многие лета до всеобщей педофилической «охоты на ведьм», «Короткий момент», начавшись как банальная зарисовка о неудавшемся браке, где обе стороны не видят, не слышат и даже толком не знают друг друга, озвучивает предельно ясно мысль о том, где та грань между просто отцовской любовью к сыну или дочери и чем-то большим, неприемлемым, страшным. Разве все мужчины — педофилы? Но Дуглас Бак специально уточняет: разве все отцы — педофилы? Но если гипотетически это так, то само понятие семьи извращается. Основы межчеловеческих отношений рушатся, и на их место приходит лишь страх, преодолеть который можно, лишь начав все заново, с чистого листа, но… возможно ли это? Страх всегда побеждает, побуждает, переубеждает.

При этом доверять непосредственно героине актрисы Ники Рэй все же не получается; терзаемая недолюбленностью, мучимая множественными подозрениями, но не способная ни себе открыться, ни тем более мужу, Сара находится на грани нервного срыва. Затаенная психопатия вкупе со зреющей ненавистью ко всему мужскому полу вырывается наружу, и при всей субъективности съёмки, когда камера буквально физически сосуществует с Сарой, невозможно не засомневаться. Права ли жена, что сочла мужа педофилом, или ей в пору внутрисемейного кризиса так хотелось отомстить ему, что нужен был лишь повод? Повод, детерминировавший всю её злобу, ярость, все то, что она скрывала годами, прячась за лицемерной маской хорошей жены и верной матери. Повод для оправдания собственного преступления, вполне по Фрейду; преступление как искупление. Но в сущности единственной жертвой всего случившегося оказывается несовершеннолетний Джоуи, обоими родителями превращённый в жертву и ей так или иначе ставший. Хватило лишь короткого момента, чтобы некогда счастливый брак залился кровью, короткого момента для полного разоблачения кто есть кто. Обычное дело, бытовой кошмар.