Человек, который хотел умереть Оценка фильма 10 из 10 В Швеции роман о немолодом мужчине по имени Уве, появившийся в 2012 году за авторством Фредерика Бакмана, быстро стал национальным бестселлером. О книге "Мужчина по имени Уве" в Швеции слышали все. С одной стороны, подкупает простота создания романа - книга об Уве написана на основе блогов Бакмана и часть сюжетных линий была отобрана самими читателями, с другой - это типичный покетбук, не претендующий на особенную глубину мысли. Успех романа породил театральную постановку в Стокгольме и фильм "Вторая жизнь Уве", которые продолжили популяризацию жизни немолодого одинокого шведа.

Роман об Уве экранизировал не самый известный в России шведский режиссер Ханнес Холм. На инерции успеха книги "Вторую жизнь Уве" посмотрела примерно пятая часть населения Швеции. Холму удалось снять фильм для всех. "Вторая жизнь Уве" как губка впитала в себя юмор над пожилыми шведскими ортодоксами, толерантность, тему беженцев и пропаганду общечеловеческих ценностей, не разбирающих возраста и границ. Трагикомедия, способная прослезить зрителя и заставить его сопереживать радостям и горестям простого шведского бытия.

Теперь следовало бы перейти и к сознанию. Большую часть фильма Уве хочет покончить с собой. Суицидальные попытки поданы во всех оттенках смешного. Юмор, ирония, сарказм. Они оправдывают те многочисленные погружения в прошлое Уве, где он вспоминает свою очень непростую жизнь. Он тотально одинок после смерти жены Сони. В этих увестистых, в хорошем смысле старомодно снятых флэшбэках - очевидный ключ к 59-летнему Уве. Ведь по фильму Уве - настоящий реликт, таких сейчас и не найти. Безумно любил всю жизнь одну женщину, проработал всю жизнь в одном железнодорожном депо, находил в себе силы быть счастливым, несмотря на все трагические события в жизни. Абсолютно правильный мужик.

"Вторая жизнь Уве" - фильм одного большого шведского, да, пожалуй, и всего европейского компромисса. Фильм светлого примирения традиционной культуры с многонациональным мультикультурализмом, где находится место и смешанным бракам (сосед-швед Уве женат на иранке), и ближневосточным геям, и странном признании прав кошки Уве. Что это? Мудрость автора или компромисс совместной повседневности поселка, где живет Уве? И какую душевную работу надо было проделать Уве, чтобы семья соседей смогла считать его отцом и дедом? Да, большое сердце - это всего лишь диагноз и от него не спрятаться ни в себе, ни за стенами собственного домика.

Каждый зритель "Второй жизни Уве" ответит сам на вопросы, которые несет фильм и которые не имеют только единственного правильного ответа. Жизнь - это не школа, в которой работала так горячо любимая Уве жена, давшая ему веру в себя. В фильме нет навязчивой дидактики и поучительства, местами "Вторая жизнь Уве" напористо-сентиментальна. Но именно за такую душевность по-шведски и проголосовали читатели и зрители. И дело не в лукавом дилетантизме книги и кажущейся простоте экранизации. Скорее дело в попытке передать современный гуманизм на художественном уровне.

Ну что может заставить смотреть фильм о пожилом шведе, который целыми днями только то и делает, что обходит свой поселок и следит, чтобы 1. никто не ездил по территории на машине или боже-упаси на мопеде; 2. не гулял с собаками; 3. не забыл запереть гараж; 4. не разбрасывал окурки на улице; 5. не шумел и тд и тп. А еще очень бы хотелось, чтобы домашних животных и детей не то чтобы вообще не было, просто чтобы их не было рядом. В общем, знакомая картина – такой себе народный мститель на пенсии, персонаж абсолютно интернациональный. И разве он может кому-то понравиться? А ведь может, не так все однозначно. Просто не стоит судить человека по первому впечатлению. Или зацикливаться на его странностях. Как, например, его новые соседи – молодая пара с двумя детьми и третьим на подходе. Парване просто некогда обращать внимание на Увиных тараканов. Она как-то умеет добиться своего, отметая как несущественное такие мелочи как нежелание Уве посидеть с ее детьми в безвыходной ситуации или одолжить лестницу. Поначалу Уве в шоке – как можно, почему он должен кому-то помогать, в конце концов есть же правила. Но Парване на правила, в общем, плевать и, по-видимому, именно такое «шокирующее» поведение способно вернуть Уве желание жить. Хотя больше всего ему хочется поскорее воссоединиться с недавно умершей женой, да вот неугомонные соседи все никак не дают Уве осуществить задуманное. Хороший фильм, не впадающий ни в пафос, ни в излишнюю жалостливость.

Фильм я посмотрел с опозданием, очень осторожно отношусь к шведскому кинематографу. Но по ходу просмотра всплыло что-то для меня родное, близкое, понятное. Образ классического ворчуна оказался слишком уж обезоруживающим, похожим на самого меня, настолько, что я даже прочитал еще и книгу, написав при этом свою версию отзыва на данную историю от лица Уве. Так сказать, Уве об Уве.

Фильм совершенно заслуженно номинирован на "Оскар", а получил он его или нет, Уве не так и важно. Актер очень органично воплотил образ старого ворчуна на экране, его сыграл (сейчас напрягусь) Рольф Лассгорд. Не буду больше писать фамилии, они мне все равно ничего не говорят. Образ Парванех, иранской женщины, мне виделся немного иным, но, возможно, она такой и должна быть под воздействием арабского менталитета. Доброжелательной, но крикливой. Нужно сказать, что шведский дух сказался и на самом Уве, он кажется маньяком правил, но это совсем не так. Если присмотреться, то этот герой больше нуден, чем носится с какой-то там моралью.

Как я понял, в фильме предлагается некий образ альтернативной Швеции. С подобным я уже сталкивался в фильме (в одноименной книге в большей степени) 2003 года "Зло" . Что получится, если шведская справедливость попадет в руки иному субъекту. Из уст Уве вообще всякая патриотическая ересь звучит нелепо.

Фильм настоящий, очень трогательный, раскрывающий глубины бытия определенной части человечества. Рекомендую всем, кому нравится черноватый юмор, самоидентификация и постоянные вопросы смысла жизни. Ну, и, конечно, кто с юмором может относиться к шведской действительности, ибо более нудной цивилизованной страны вообразить себе трудно.