Pape, Andreas. Отзывы на фильмы

В длинном, витиеватом и многословном бестиарии демонов Ада не сыщется, пожалуй, более беспощадного, кровожадного и ненормального, чем демон с благозвучным и говорящим именем Некронос, Посланец Мертвых, прибывший на землю ради одной единственной цели в своей жизни — создание армии проклятых, которая сравняет людской муравейник с асфальтом, превратит его в черный пепел, уничтожит идолов, которым молятся и поклоняются. Но прежде чем наступит большой пипец, Некроносу и его помощникам — не самым умным, но довольно изворотливым — нужно найти ведьму-девственницу. Однако для потусторонних демонов это оказалось весьма нелегкой задачей…
Говоря об одном из самых перспективных новых режиссеров современного немецкого андеграуда, безусловно, просто невозможно обойтись без упоминания такого многогранного постановщика-мультиинструменталиста как Марк Реншток — прыткого птенца, вылупившегося на переломе 90-х годов из яйца совместной кинематографической любви Андреаса Шнааса и Олафа Иттенбаха, у которого Реншток на протяжении длительного периода времени был исключительно на посылках. Однако быть лишь вечным учеником у Иттенбаха, конечно же, Ренштока не прельщало, и с фактического благословения своего патрона, но при этом активно продолжая сотрудничать с самим Иттенбахом, Марселем Вальцем, Шнаасом и Тимо Роузом, он во второй половине нулевых отправился в собственное полноценное режиссерское плавание, встав на перепутье, как и тот же Марсель Вальц, на распутье между старым андеграундом и новым, между абсолютной любительщиной первого и зарождающейся глянцевостью второго. И в отличии от Марселя Вальца, чьи таланты на поприще режиссерского мастерства, скажем так, очень условны и крайне сомнительны, Реншток если и поливает своих зрителей кровью, то делает это очень эффектно, небесталанно и с особым синефильским задором, подчас окупающим полностью тотальную микробюджетность.
Фильм «Некронос» 2010 года по праву можно окрестить самым заметным и, чего греха таить, лучшим творением во всем пока что скромном послужном списке Ренштока-режиссера. И даже не за счет избыточного для первородного gore и мистического триллера хронометража в два часа, который, впрочем, кажется не сильно издевательским стоит только вовлечься в инфернальные приключения Некроноса на Земле, рыщущего в поисках ведьмы-девственницы и попутно порождающего монстров самой неблаговидной наружности, а также совершая самые дерзкие и мерзкие смертоубийства, которых, естественно, будет не просто много, а невероятно много.
Однако смакуя во всех подробностях детали реалистичной расчлененки, Реншток все таки не забывает о внятности рассказываемой им истории, успевая не только насытить сюжет новыми перипетиями, но и предельно четко обрисовать кто есть кто в колоритной галерее демонов, жертв и прочей нечисти и нежити, которая плодится и размножается в «Некроносе» вполне по всем библейским заветам. Сложно отрицать, что «Некронос» — это кино бесподобно богохульное и весьма опасное с точки зрения авторской предрасположенности красить все черное в белое, а сатанинское — в божественное и положительное. Во всяком случае, привычного противостояния между Добром и Злом, даже если первое имеет ядреные кулаки и ядерную силу, Ренштоком в «Некроносе» вовсе не предусмотрено, и Зло маленькое, скукоженное и униженное здесь борется что есть мочи и дури со Злом большим, не имея при этом явной надежды на победы по всем фронтам, ибо спасать души грешников уже бесполезно, а праведников днем с огнем не сыщешь.
И даже не за счет того, что Реншток, используя для сотворения своего необужданного «Некроноса» в качестве основного художественного скелета приснопамятного «Премутоса» Иттенбаха, искусно нарастил на его и без того очень знакомую фабулу «свою», аутентичную и весьма сочную плоть, иронически обыграв многое из того, что у Иттенбаха дышало лишь исключительным гротеском, тогда как у Ренштока преисполнено если не философической глубинности, то некоей серьезности, на выходе делающей из «Некроноса» крайне специфический образчик андеграунда, в котором, помимо формы — не такой уже и любительски-кустарной, хотя все прелести низкобюджетности в фильме есть и с ними надо просто свыкнуться — есть и содержание, увлекающее и развлекающее в меру зрительской насмотренности и испорченности. Пожалуй, эта картина в первую очередь привлекает своей легкостью и стилистической замысловатостью, которая в конце концов успешно приближает «Некроноса» к кинематографу как таковому, пускай и глубоко альтернативному и неформатному, но скроенному по лекалам пристойного сюжетного повествования с весьма неоднозначным финалом, а не по схемам стереотипной кровавой бойни, без которой не обходится ни один независимый немецкий хоррор(бойня, впрочем, будет и весьма продолжительная, но и того, что ей предшествует, будет Ренштоком расписано в самых ярких тонах). «Некронос» — фильм о торжестве зла и о торжествующем падшем демоне, для которого и неба, и Земли было мало, и он и Ад поверг в Хаос.

Двое колоритных гангстеров, заблудившись в провинции, попадают в уютный бордель, в котором их встречают работницы серпа и орала в меру радушно и не в меру влажно. Однако наши герои даже не предполагают, что все развратные девушки неписаной красоты, трудящиеся в сим доме разврата ночами напролет, являются никем иными, как дочерьми Сатаны и неубиенными еще во времена дремучего Средневековья ведьмами, и им для завершения ключевого ритуала нужны 666 жертв, желательно из числа клиентуры. Однако клиенты борделя не намерены сдаваться просто так, не отвоевав свое место под окровавленным солнцем.

В третий раз в своей продолжительной и увлекательной кинокарьере немецкий мастер обильного и вкусного кровопускания и брутального насилия среднестатистического европейского мясника Олаф Иттенбах обращает свой взор на творчество культового американского грайндхаусных дел режиссера с ощутимым привкусом постмодерна и самоиронии в его кинематографических изысканиях Роберта Родригеса, и вновь под прицелом у герра Иттенбаха оказался знаменитый оттарантиненный «От заката до рассвета» 1996 года. Но, если раньше в картинах «Легион живых мертвецов» 2001 года и «Дом, полный крови/Цепная реакция» 2006 года Иттенбах предпочитал цитировать Родригеса не в открытую, а завуалированно, не забывая о самостоятельности сюжетов своих gore-эксзерсисов, то в одной из своих последних по счету картин, «Дикой любви» 2012 года, герр Олаф решил не сильно заморачиваться над созданием оригинального повествования, сняв по сути слегонца отретушированную в угоду собственным специфическим кинематографическим воззрениям версию родригесовских похождений двух прирожденных убийц, не сильно изменяя первоначальный сюжет, но зато вовсю оттянувшись на аберрантности, разнузданности и полной шизофрении происходящего на экране в течении не более чем полутора веселых часов.

Задав мрачный тон откровенно попахивающем готикой прологом, в котором сладострастно пытают и сжигают инфернальную ведьму и кивнув таким образом приснопамятной дилогии «Печать дьявола» Ховена и Ко, к которой явно Иттенбах всегда испытывал определенную юношескую предпубертатную слабость, в дальнейшем «Дикая любовь» более готикой хвастаться не будет, и простой до безобразия сюжет, линейный и безыскусный, переместится в прозаическую современность, которую уже постпубертатный Иттенбах покажет в ярких кровавых тонах, подчеркнутых эфемерными тенями неизобретательного, но вполне пристойного синефильства, уклончиво отсылая и к «Живой мертвечине» Питера Джексона, и к тромовскому «Беспредельному террору«, и даже к «Дому 1000 трупов» и «Изгнанных дьяволом» Роба Зомби.

Минималистский макабр сменится как своеобразным черным юмором, так и зловещей иронией, а потом и садомазохистской эротикой, которой, впрочем, долго зрителя потчевать не будут, ибо на смену нескромным эротическим видениям Венер в меху придет столь любимое Иттенбахом натуралистичное насилие, которого, как всегда, будет не просто много, а очень много. Ошметки плоти — отрубленной, разорванной, расчлененной — будут лететь в зрителей со сферической скоростью, а кровь — литься потоками. Такие малозначительные мелочи, как вменяемая актерская игра и сдержанная, сбалансированная режиссура, в «Дикой любви» отсутствуют напрочь и, к счастью или же наоборот — к большому несчастью для gore это вполне сгодится. Брутальный кровавый пир начнется в этой ленте и пир отнюдь не во время чумы.

Увлекательный аттракцион в провинциальном кровавом борделе покажется практически бесконечным, мучительным и зверским. И все в картине «Дикая любовь» предсказуемо, привычно и типично не только для немецкого андеграунда, который не совсем не изменился с 80-х годов, но и для хорроров как таковых. Антагонистичное, вызывающее неистовый сексуальный трепет Зло будет повержено и подвержено множественным девиантным пенетрациям и иррумациям, а протагонисты с темным прошлым войдут в светлое настоящее, став еще протагонистичнее. Но не сказать, что намного оптимистичнее, ибо трип в вакхический Ад не обошелся для них даром.