Lyon, Austin. Отзывы на фильмы c нейтральными оценками

Земля далекого будущего, погруженная в хаос и разруху. От США остались лишь воспоминания о звездной пыли, едва ли сохранившиеся в первозданном виде на охваченных террором территориях, населенных оставшихся в живыми по остаточному принципу. В славном Городе Ветров и некогда мекке самой разношерстной бандитствующей публики Чикаго, где правит всем тиранам тиран, до корок заучивший учения чучхе, тоже не все в порядке, ибо от подростков, не достигших половозрелости, требуется определиться не только с сексуальной ориентацией, но и собственными политическими воззрениями, присоединившись в итоге до конца дней своих(причем конец этот может быть очень скоропостижным) к добродетельным фракциям. Однако очень скоро этот дивный новый мир начнет трещать по швам с появлением на его авансцене очередной избранной быть избранной по имени Трис.

Красной нитью, прошивающей ткань всех без исключения антиутопий, является четкое разделение на белое и черное по социальному, расовому или любому иному принципу, тотальные раструб и сегрегация в системе, далекой от прелестей демократического мира. Однако если в серьезных антиутопиях и не суть важно, книги ли это или фильмы, главенствует идея, смысл, то в подростковом чтиве антиутопической разновидности — исключительная развлекательность и упрощенность. В подобных произведениях, пик популярности которых пришелся на нулевые года, нет и не может быть даже полутонов, оттенков, дополнительных подтекстов и всего того, что обогащает развитие первичного сюжета. Упор лишь на легковесность и тривиальную лирику, которая не всегда и не везде может равноправно сочетаться с физикой, порождая на выходе дрожжевое брожение жанров по постмодернистским заветам.

«Дивергент» 2011 года Вероники Рот — очередная подростковая эпопея, ставшая бестселлером в определенных читательских кругах — является не более чем паразитарным образованием на теле более удачных, хотя и совсем не лишенных шероховатостей «Голодных игр» Сьюзан Коллинз, потому едва ли можно говорить вообще о художественных достоинствах данного литературного ширпотреба самого невзыскательного свойства, ибо они минимизированы. Потому и экранизация подобного чтива, одноименный фильм 2014 года, снятый под режиссерским рукоблудством Нила Бергера, воспринимается как своеобразная данность моде на антиутопические пастиши для публики, не пробовавшей на вкус Стенли Кубрика и Фрица Ланга, но как таковую кинематографическую цельность и ценность не имея вовсе, представляя из себя новый проигрыш на старый лад знакомых мотивов, видоизмененных в угоду авторскому замыслу с лапидарной целесообразностью.

Вновь перед зрителем предстает общество в состоянии тотальной катастрофы. Общество, стоящее на краю пропасти и обреченное туда упасть скорее рано, чем поздно. Вновь наблюдается активность на фронте предпубертатной и пубертатной публики, которая по достижении определенного возраста отправляется в расход на очередную игру на выживание с последующей проверкой на вшивость, то есть приверженность всем немногочисленным бесхитростным принципам Великой и Ужасной Системы. И вновь с ней начинает бороться не обыкновенный люд, заточенный во фракции, а Избранная, которая, естественно, еще и попутно встретит своего принца не на железном коне, но с пулеметом. Главенствующая в картине проблема жизненного выбора и последующего обретения своего Я подается безыскусно, а все возможные и невозможные даже политические и социокультурные аллюзии в фильме остаются сугубо периферийными, носящими рясу этакой необязательности, вникать в которую не требуется, а следовало бы, поскольку чем дальше в лес, тем все гуще мрак. Мрак многочисленных шаблонов, которые не скрывают своей порочной личины, и мрак чрезвычайной упрощенности вкупе с явным стремлением сыграть в голодные игры, но с новыми лицами, но со старыми правилами. Моментами фильм становится симптоматично пародийным по духу, ибо серьезность всего происходящего поступательно достигает высот наичистейшего абсурда, а сюжет замораживается в состоянии тривиального квеста, где все задания просчитаны до длинной вереницы нулей с предсказуемым результатом. И далее все слишком просто и очевидно будет развиваться, чтобы «Дивергент» можно было счесть по-настоящему оригинальным творением. Шитый белыми нитками сомнительный сюжет, страдающий диареей вторичности, хоть и к финалу набирает определенные обороты, становясь динамичным и даже в меру сил зрелищным, но это не становится спасением всего фильма, который чересчур бесхитростен и намеренно пуст. Причем эту всеобъемлющую зияющую пустоту бесхарактерности и бесхребетности даже не пытаются компенсировать ни внятной режиссурой, ни четким сбалансированным стилем повествования, ибо фильм грешит аки девственница в последней стадии дефлорации/беременности истерическими перепадами настроения и жанров, все больше скатываясь в сюрреалистический сумбурный трэш, в котором, как известно, и не суть важно что и как ты творишь. Главное — с задором! Главное — с хардкором! Но на поверку у Нила Бергера выходит совершенно бесцветный и безвкусный китч, в котором форма все еще страдает неопределенностью неполовозрелости, а содержание топчется на месте вплоть до финала, в котором кровь и кишки возможны, пускай и в очень далекой негоризонтальной перспективе.