Отзывы на фильмы Жанетт Брилл c нейтральными оценками

При упоминании такого ныне вышедшего в тираж жанра, как эротический или мелодраматический триллер, первые киноассоциации для большинства подкованных на праздниках кинематографической плоти зрителей будут самыми верными ввиду того, что история этого жанра была крайне успешной, но в то же время и скоропостижной. «Роковое влечение» и отчасти припочковавшийся к нему «Основной инстинкт»(несмотря на всю эротику, тот памятный фильм Верховена был все-таки о другом, чем просто о плотском нацизме и власти женщин), не говоря уже о всяких «Разоблачениях», «Дурных влияниях» и «Цветах ночи», выковали из первооснов семейно-бытовой триллер как таковой, все драматургические коллизии в котором сводятся или к высвободившемся на волю звериному эротизму, за которым следует жестокая расплата, или к сакраментальному реализму, подводящему на выходе жирную красную моралистскую черту над заплесневевшей мыслью о том, что все семьи счастливы одинаково, но каждая семья несчастлива по-своему. Взлет этого жанра легко объяснить желанием потешить горячим, но не чрезмерно запретным ту благопристойную публику, не желающую в реальности нарушать уютные пределы собственной семейной кормушки, обольстить ее красивым пороком, с тем намерением, что бы за определенный порог его не заходить. В большинстве случаев старые-добрые эротические триллеры были не более чем тривиальной басней с моралью, что все мужики сво…, а бабы — су…, но после всех сексуальных приключений оные все равно заслуживают права на исправление и прощение. Иногда даже кровавой ценой. В ХХI век постмодернизма и извращения всего чего угодно не только Богу, но и Сатане, жанр потихоньку канул в Лету, и любые попытки воскресить жанр, даже в сугубо эстетском виде, как это проделал Брайан Де Пальма в пастишеобразной «Страсти», к примеру, оборачивались полным и справедливым провалом. На место томной эротике со страстями сугубо бытового плана пришел гиперреализм, гипернатурализм и гипермачизм. Реальность стала отливать изумрудами избыточности, морализаторство стало навязчивым, а эротика — склизко-порнографичной.

«Парень по соседству» Роба Коэна кажется картиной, начисто вырванной из современного кинематографического контекста, будучи очень архаичным и лишенным любых признаков режиссерской индивидуальности творением, которое мало того, что принадлежит к самой устаревшей жанровой форме, не внося в нее никаких существенных поправок, так и оправдывает ее едва-едва. Для небезызвестного Роба Коэна, успевшего засветиться во многих жанрах, достигнув не всегда в них ощутимых успехов, «Парень по соседству» является не более чем амбициозной попыткой исправиться после удручающего провала «Я, Алекс Кросс», однако на поверку эта попытка становится самой зверской из всех существующих пыток ввиду того, что обращение Коэна к неизведанному для него жанру оборачивается тотальным неумением выдать пускай и предсказуемый, но все-таки привлекательный эротический триллер. Но сами законы жанра изначально сковывают все нехитрое художественное пространство фильма с его усредненными стереотипными домами в лакированном американском пригороде, с его, как на подбор, идеальными обитателями, сверкающими белозубым акульим оскалом, с его махровыми лужайками неестественно зеленого цвета. Яркий фасад, за которым, вполне традиционно, таятся неземные страсти-мордасти.

Отсутствие какого бы то ни было стержня реальности в картине компенсировано присутствием в ней же в громоздящемся количестве густой патоки фальши. Вместо обычных людей, коими были тот же Дэн Галлахер и Алекс Форрест, у Роба Коэна в «Парне по соседству» ожившие манекены, действующие схематично, запрограммированно, говорящие головы без явных мотивов, кроме как разогреть свою постель да утолить на первых порах нереализованную жажду риска. В этом искусственном, нарочито красивом мире, населенном лишь привлекательными псевдогероями, не может быть ничего неожиданного, и даже пылкий возлюбленный-тире-маньяк со сдвигом на всю фазу не может изменить что-либо в пользу большей реалистичности. Внутренняя трансформация из горячего любовника в жестокого сталкера лишена надрыва, ломки, а жертва лишена напрочь приземленности и обыкновенности. Не мудрствуя лукаво, «Парень по соседству», лишь переставив пару слагаемых и низведя все конфликты до противостояния полов, при том, что лента предлагает массу тем, где приницпиально можно разгуляться вдоволь(а это и проходящие пунктиром отношения между зрелой женщиной и парнем с не обсохшим на губах молоком — в той же «Моей госпоже» все было тонко и изящно, а в «Парне по соседству» тупо-топорно; и тема согласия на жестокость со стороны женщины, не говоря уже об одиночестве как главном виновнике всех бед современных мадам предбальзаковского возраста, падких на молодое, но опасное тело), не истеря при этом столь прямолинейной клишированностью, переписывает заново «Роковое влечение», будучи при этом невнятным, предсказуемым и крайне ленивым с точки зрения режиссерского исполнения творением, сводящем все к тому же привычному — все мужики — полные сво…, но иногда с ними хочется поиграть, что и проделала главная героиня со своим милым другом по соседству, став заложницей собственной похоти и глупости. Будучи так или иначе эдаким слишком наивным сюжетом из безымянной мыльной оперы, срывающейся в финале на фальцет с фанерой, а весь драматизм превращая в силлогизм и абсурдизм. Но только вот все без исключения мыльные пузыри имеют дурную привычку лопаться, заодно портя воздух вокруг своей сферической пустотой и простотой.

Хоть с технической стороны фильм и снят умело и выглядит он в красивых цветах, особого экшена тут практически нет и действий меньше чем разговоров и карантинных страданий. Самое интригующее это насущная тема которая тоже вызывает какую-то тягость своей острой актуальностью. А тягость от того, что всех уже достали эти условия эпидемии, угрозы и ограничения и нет этому просвета, а наоборот всё подходит к такому итогу как показали в фильме = сидеть дома, каждый час измерять температуру и переживать что можно заразится, да и просто выживать и нуждаться во всём. Вот поэтому и смотреть его тягостно, а нибудь в реальности сейчас этого всего, то сюжет фильма тоже бы смотрелся посредственно и навряд ли смог бы произвести впечатление этой задумкой. Актёры понравились, рад встретить в фильме Деми Мур которая приспособилась и защищала как тигрица своё любимое чадо в этой истории. Ну и ещё хотелось выделить Петера Стормаре сыгравшего влиятельного злодея, отчётливо видно насколько гнилой, опасный и бесчеловечный его персонаж, вообще актёры молодцы. Подытоживая скажу что, посмотреть фильм конечно можно и наверняка он покажется многим интереснее чем мне. От себя поставлю 5/10 и наверное через пару дней и не вспомню, что его смотрел.

И на часах все время

Оценка 5 из 10

Спустя три года после съемки с дальней полки Blumhouse Productions достали для проката "Инкарнацию", снятую Брэдом Пейтоном ("Разлом Сан-Андреас", "Путешествие 2: Таинственный остров"), который визуально отчасти похож на завирусованных дьяволом героев своей новой ленты. Рецептура Blumhouse, поставляющей на рынок крепкие хорроры с бюджетом от 3 до 5 млн. за фильм, работала без сбоев благодаря "Синистеру", "Астралу" и "Судной ночи". Процесс закручивания гаек ужаса дошел до того, что фильм вышел в прокат без серьезной рекламной поддержки. Либо самоуверенность компании, либо пипл хавает и так. "Инкарнацию" можно трактовать как псевдонаучный триллер о мести и об экзорцизме как способе этой мести.
Сложно понять мотивы кастинга Blumhouse, но утверждение Аарона Экхарта ("Темный рыцарь", "Чудо на Гудзоне") на роль харизматичного доктора Эмбера в "Инкарнации" - единственный верный шаг. Эмбер после автоаварии прикован к инвалидной коляске, со свалявшимися волосами и небритый, но это не мешает ему увлеченно заниматься не вызывающей большого доверия псевдонаукой по изгнания бесов при помощи двух таких же увлеченных ассистентов (Кейр О’Доннелл и Бриэнн Хилл). Подобно беспроводному соединению по Wi-Fi, доктор подключается к душам своих пациентов и вытаскивает из них заразу одержимости бесами. В 26 лет Эмбер осознал свою способность к такого рода подключением, потерял свою семью в автоаварии, сам стал инвалидом. Не обошлось, конечно, без участия архидемона, которого наш одержимо борющийся герой называет Мэгги и носится за ним по всей территории Штатов.
Об успехах Эмбера наслышаны в самом Ватикане, встреча доктора с "официальным представителем" церкви Камиллой (Каталина Сандино Морено, "Любовники", Благословенная Мария") подана как столкновение двух принципиальных доктрин. Никакого богословского "изгнания", только "выселение", резать не дожидаясь перитонита. Автор сценария к "Инкарнации", Ронни Кристенсен ("Заклинательница акул", "Прощание"), эксплуатирует в Эмбере архетипы и одинокого гения, и добровольной жертвы. Пейтону удается затягивать зрителей в миры пациентов Эмбера, по сути, интуитивно, поэтому в определенных случаях такая стратегия сценария Кристенсена работает, но в большинстве "погружений" специалиста в пораженное сознание не возникает ничего другого, кроме недоумения. Вторичность представления указывает на влияние успешного "Начала" Кристофера Нолана по части выстраивания лабиринтов фантастических локаций подсознания.
Будни по изгнанию дьявола из пациентов Эмбером Пейтон как режиссер показывает настолько поверхностно, что нет никакой причины разбираться во всех этих наслоениях. Проживание в условиях поиска Мэгги и постоянный труд по выселению демонов из людей плохо сказываются на докторе, временами кажется, что он теряет разум. Финал "Инкарнации" еще больше подчеркивает мысль, звучащую в фильме: есть судьба, которая еще тягостнее, чем смерть. Эту фразу можно отнести ко всему фильму в целом. Еще один фильм Пейтона, показывающий нерешительность съемки, а далее копию - в чулан истории для знатоков и полное забвение в течение полугода.

Видимо первая часть фильма получила вполне неплохую кассу, раз речь зашла о продолжении. Как это удалось, я, к сожалению не знаю. По мне, так фильм отличался от подобных фильмов только интересной мыслью о «дне гнева». Правда реализация этой идеи явно подкачала. Герои и их поступки логикой не отличались, каких-то интересных находок тоже не показали. Но, видимо сама идея об одной ночи убийств понравилась создателям и зрителям. Что называется – они друг друга нашли.

И вот, появилась вторая часть. На этот раз создатели даже не пытаются сыграть на том, что это камерный фильм, возможно притча, или там психологический ужастик. Нет, все как раз наоборот. Масштаб укрупняется, действия становится больше. Теперь действие выплескивается на улицы. Давайте покажем зрителям, что же происходит на улицах города в эту жуткую ночь. Заодно намешаем кучу различных героев и устроим любимую викторину для зрителей – «кто же из них первый помрет». Таким образом, фильм теряет еще больше собственных изюминок.

Идея про город объятый анархией – она, да, не нова. Можно сходу вспомнить десяток подобных историй, даже не прибегая к зомби-тематике. И сценаристы не собираются даже привносить в нее ничего нового и интересного. Ничего такого, что не придет вам в голову, когда вам предложат подумать, что может произойти в городе, в котором вдруг окажется толпа кровожадных маньяков, которым дали возможность убивать в течение одной ночи. Мне кажется, что многие ваши идеи окажутся даже интереснее того, что нам здесь показывают.

Естественно, опять в этом фильме богатые угнетают бедных. Все показанные богатеи – ублюдки, которые в лучших традициях любых антиутопий, угнетают бедняков. Бедняки, которых подобный поворот событий не устраивает, объединяются в новое движение повстанцев. Естественно, бедняки здесь все хорошие, готовые спасти оказавшихся на улицах. Вы думали, что нам покажут какие-нибудь серые тона в этой истории? Нет, все как обычно – есть черные, есть белые… ну в смысле, хорошие и плохие. И никаких нейтралов или «все сложно».

Внутренняя логика этого мира, по-прежнему находится в шатком состоянии. Как весь этот мир не рухнул в результате талиона (ну, когда око за око) – никто не говорит. Никаких предположений, к чему может привести подобные меры, авторы не делают. Никакого развития идеи нет. Ну, вот разве что, бедные вдруг возроптали и начали защищаться, а правительство рассылает повсюду фургоны. Кстати, зачем они это делают, нам так и не объяснили толком. Идиотизм этих предположений буквально пробивает все границы разумного.

Может быть хоть в экшн сценах нам покажут что-то интересное? Да, тут есть интересные моменты, но не настолько блестящие, чтобы вызвать эстетический экстаз у зрителя. Если только этот зритель никогда не видел фильмов с перестрелками или в стиле «прячемся от толпы маньяков». Да, тут есть различные банды, всякие фрики в масках, странные машины, но разве этого нельзя было увидеть в каких-то других фильмах, в которых еще и какой-нибудь сюжет и идея есть?

Местный сюжет – это чисто для галочки. Вроде бы героев у нас вполне много, но их истории, старательно нам навязываемые выглядят уныло. Ах, этот герой жаждет воплотить свою месть в Судный день. Ах, эта парочка пытается выжить на неприветливых улицах. Ах, семейство оказалось на улице. Понятно, что они встретятся и, уже все вместе, будут двигаться по «сюжетной линии». Тут уже и возникнет то самое деление на хороших и плохих.

В общем, вы уже наверное догадались, я не в восторге от этого фильма. Для меня это что-то такое достаточно банальное, что можно смотреть одним глазом в надежде, что вот сейчас нам покажут что-то интересное. Даже если ничего не покажут, то все равно с заполнением тишины различными звуками, этот фильм справится. Но, судя по тому, что уже есть третья часть этой франшизы, зрители у него все-таки находятся. И я даже не знаю, как к этому относиться.