Джеймс Дирден. Отзывы на фильмы c положительными оценками

Воспользовавшись отсутствием на целый уикенд собственной жены и маленькой дочурки, адвокат Дэн Галлахер не преминул поддаться зову плоти и закрутил страстный однодневный и однонощный роман со случайной спутницей по жизни, по работе в конторе и по постели, что само собой разумеется, по имени Алекс Форрест. Мимолетняя вспышка страстного безумия вскоре обернулась против Дэна бумерангом психологического террора, шантажа и всепоглощающего насилия, остановить который он уже был не в силах.

«Роковое влечение» Эдриана Лайна, не обладая ощутимыми зримыми кинематографическими изысками и на фоне предыдущих творений известного английского режиссера и сценариста как-от «Танец-вспышка» или памятным по восьмидесятнической культовости в среде родившихся в СССР «Девяти с половиной неделям», смотрящееся, впрочем, сейчас несколько стилистически скуповато и суховато, тем не менее не только открыл миру и всем зрителям в нем такой ныне увядший жанр как мелодраматическо-эротический триллер, посвященный примущественно семейным неурядицам-тире-кровавым разборкам, но и вывел на новый уровень восприятия историю типической роковой всеразрушающей страсти, разыгранной не писаными красавицами и плейбоями, а более чем ординарными, приземленными и эдак приближенными к простому народу героями. Впрочем, фатальной деконструкции жанра «триллер» у Лайна не вышло в итоге, хотя, кажется, достопочтенный режиссер всячески тщился уйти от шаблонов и законов жанра, кроя ленту не в привычной голливудской тональности, а с этакой европейской меланхолией нарратива, однако тиски Голливуда к финалу все больше усиливают свои насильственные акты, и правильный по сути альтернативный финал подменяется неправильным и морально стойким хэппиендом; крепко скроенная интрига для нынешнего времени кажется более чем упрощенной, и только за счет сбалансированной режиссуры да нехитрой жизненной философии, актуальность которой вне времени и пространства, фильм и ныне воспринимается довольно свежо.

Изначально позиционировавшийся как фильм-предупреждение, эдакая кинематографическая агитка против СПИДа, «Роковое влечение» в веке ХХI является историей о мужских слабостях и женской силе в период победившего феминизма. Если раньше, исходя из точки зрения режиссера, в открытую симпатизирующему своего герою, ему сочувствуя и обеляя его при любом удобном случае, Дэн был жертвой по обстоятельствам, протагонистом, пускай и с гнильцой, грешником, но раскаившемся, а Алекс — психопаткой покруче Эда Гейна, то сейчас морально-этические акценты сменились в сторону самой Алекс, которая всего лишь жаждала в своей жизни одного — любви. Спасения от одиночества. Самореализации. И наказывается она не за собственную навязчивость, а потому что хочет порвать узы довлеющего над ней маскулинного мира. Наказывается за эмансипацию как таковую, в битве за которую Алекс, по Лайну, тотально проиграла по гамбургскому счету. Первородная мораль восьмидесятнической вехи становится зыбкой, а сам фильм приобретает явственные черты укора всему тогдашнему социуму. Укор, впрочем, этот не столь громогласен, учитывая приторную кровавость финальных сцен, когда Зло наказывается его же методами. И выходит, что жаль-то в картине лишь одного героя, лишенного имени и эпизодического по сути — живьем сваренного кролика, который, как известно, не только ценный мех, но и яркая метафора всей испепеляющей страсти, которой бы позавидовал и сам Пуччини, сырым и обесцвеченным переложением «М. Баттерфляй» которого и стал этот фильм Эдриана Лайна.

Femme fatale, имя которой Алекс Форрест, в «Роковом влечении» есть типажом крайне деструктивным, в котором внешняя некрасивость, даже уродливость, сосуществует со сладостной притягательной порочностью, горьким ядом сексуальности. Яд, употребив который в большом количестве, есть риск или заполучить инвалидность — моральную ли, физическую ли, но это не суть важно -, или умереть в муках. Дэну Галлахеру суждено будет пройти по середине, испытав все прелести последствий банального адюльтера, чтобы в финале обрести желаемое искупление и всепрощение за собственные, совершенные вполне чаянно, грехи. Однако вместо ожидаемой обоюдоострой инвективы что в сторону женского пола, что мужского, ибо главные герои одинаково предпочли густо наплевать на окружающий их плебс и привычные ему нормы, зрителей ждет история о плохих женщинах и хороших мужчинах, причем правда, которая у каждого своя, отчего-то будет преимущественно на стороне последних.