Отзывы на фильмы Скута МакНэри без оценки

…иллюзорность свободы пера и кисти Квентина Тарантино…

…звезда многосерийных телевизионных ковбойских боевиков Рик Далтон (…Леонардо Ди Каприо…) к началу 1970-ого года довольно прочно выходит в экранный и фильмодельческий «тираж». Он теперь часто плачет, впечатляюще пьёт горькую, мерзко срывается на любом ближнем, будь-то близкий для него человек или целиком посторонний, играет исключительно отпетых негодяев с циничной ухмылкой, самокруткой махорки в зубах и вечно недовольной расхлябанной походкой. Однажды, в один из дней, матёрый голливудский агент Марвин Шварц (…Аль Пачино…) за рюмкой, гхм, чайку сочувственно и утешающе предлагает Рику роль настоящего героя, но в итальянском спагетти-вестерне у неизвестного пока ещё в Америке режиссёра Серджо Корбуччи. Для персонажа Ди Каприо это даже не оскорбление, но удар ниже пояса и вообще — конец решительно всего и всяческого вся. Рик Далтон, преисполняясь жалости к себе единственному, неповторимому и любимому, шумно рыдает на парковке в дружеских объятиях своего каскадёра, дублёра, личного шофёра и единственного, видимо, хоть сколько нибудь небезразличного человека Клиффа Бута (…Брэд Питт…), который сочувствующе но немного отстранёно хлопает неудачливого, истеричного и самовлюблённого актёра по плечу…

…герой Питта напротив — спокоен, немногословен, невероятно харизматичен, да и попросту безумно крут. Что правда, на Клиффе, вроде бы как говорят, висит то ли двойное нераскрытое убийство, то ли совершённое с особой жестокостью. И, тем не менее, он возит пропившего водительскую лицензию Рика на его кадиллаке, чинит ему телевизионную антенну и просто сидит с ним вечерами в барах. А по приходу домой — в жутковатый авто-трейлер в забацанном полубандитском бомжатнике на самой окраине блистающего и лоснящегося Голливуда — бесконечно изо дня в день смотрит по телевизору отборную ежевечернюю прайм-тайм-галиматью, с аппетитом ест дешёвую пасту и ухаживает за верным питбультерьером по кличке Бренди. Который, вы не поверите, тоже один из главных персонажей ленты. Оба центральных героя выверены до мелочей. Типажи, характеры, образы, позы, «случайные» реплики — всё отшлифованно до образцовых, ручной работы микро-шедевров. Например, в одной коротенькой и, казалось бы, ничего не значащей сценке, пока капризничающего с тяжелейшего похмелья Далтона несколько раз перегримировывают, подвязавшийся по такому случаю на побочную халтурку Бут успевает дружески навешать люлей самому Брюсу Ли. И такое здесь творится натурально каждые пять-семь минут реального хронометража в бесконечном, безостановочном и удивительно вариативном и словно бы нарочито небрежном повторе…

…это, наверное, первый в карьере Квентина Тарантино опыт поставить картину, где более половины всего происходящего в кадре и за ним основано на целиком реальных событиях. «Криминальное чтиво» было бешено разнородной, схематичной свирепой и смешной чёрной комедией. «Убить Билла» — искрящейся, зрелищной и невероятно кровавой поэмой про восточные единоборства, агонизирующую месть и бесконечное самопрощающее очищение. «Бесславные ублюдки», с тем же Брэдом Питтом что и в ревьюируемом подотчётном, сформировались к премьерному дню в очаровательный псевдо-трэш с диаметрально противоположным всем нравственным и историческим веяниям нарративом о том, как яростный еврейский партизанский спецотряд безжалостно и с творческим огоньком карает до смерти фашистских прихвостней. Ну а «Джанго освобождённый», который тоже с Ди Каприо, вкупе с «Омерзительной восьмёркой» стали хоть и с разной степенью герметичности повествовательных линий, но в одинаковой мере стрелково-разговорными нуар-детективами с глубокими философскими и фарсово-абсурдистскими стержнями. «Однажды … в Голливуде», где в фоне постоянно маячит затылок злосчастного Романа Поланского, важного для понимания картины в целом и особенно её развязки, на контрасте со всем выше озвученным, по обе стороны заглавных и завершающих титров напичкан, наполнен, утрамбован и пропитан сложнейшей, виртуознейшей и аристократичной драматургией. В которой герои Ди Каприо и Питта вытворяют неописуемое, заставляя поверить, что поистине безгранично умение настоящего актёра творить подлинное чудо под прицелом волшебного объектива кинокамеры…

…сногсшибательные актёрские репризы, мастерская, без малого гениальная, фирменная тарантиновская режиссура, роскошный труд декораторов, костюмеров, статистов и звукорежиссёров и совершенно магические тёплые и душевные светофильтры дают возможность на два с половиной часа окунуться в великолепную и очень, слепяще настоящую атмосферу Голливуда шестидесятых. Завораживая буквально всяким ракурсом и каждым первым кадром. Это реально-нереальная сказка, досматривая которую можно и в самом деле поверить, что именно так и должно выглядеть настоящему кинематографическому счастью. А может — пока ещё не совсем. Ведь впереди у голливудского анфан террибля Квентина Тарантино ещё должны, ну просто обязаны быть как минимум несколько ослепительных, влюбляющих в себя без остатка экранных историй. И «Однажды … в Голливуде» — лишь первая из них…

…вниз по кроличьей норе…

…все ныне доступные картины Финчера имеют первооснову с двумя взаимоисключающими утверждениями. Первое — познакомившись с аннотацией, можно с полной уверенностью представить, что режиссёр выдаст на суд зрителя. Второе — заранее никогда нельзя быть хоть в малейшей степени уверенным, как это будет преподнесено. Звучит весьма трудно для восприятия, но не для отсмотревших уже от двух и более финчеровских кинотворений…

…кроме вышеозвученных условностей, для просмотра конкретно уже «Исченувшей» Дэвида Финчера есть и ещё одна. Без ущерба для целостного просмотра ленты можно поведать только первые минут двадцать хронометража. Всё остальное непременно сломает и нарушит внутреннюю структуру картины в контексте её первого восприятия. Равно как и сделает недоступным для зрительского оценивания фирменный авторский стиль художественного препарирования окружающей действительности…

…итак, ранним утром, в пятый юбилей совместного бракосочетания, Николас Данн — Бэн Аффлек обнаруживает пропажу без вести своей супруги Эми Эллиотт-Данн — Розамунд Пайк. Герой вызывает доблестный опер отряд и фильм-расследование начинается. Эми с ранних лет в самом эпицентре внимания. Хороша собой и уверенна с собственных силах. Получила дорогое образование и обладает внушительным размером личных финансовых средств. В союзе Эми и Ника она получает мужественного и, поначалу, чувственного мужа, а он — удовольствие от отношений с милой, обаятельной, гораздо более умной и социализированной девушкой. В их истории плохо лишь одно — на момент описываемых событий оба супруга безработны, а все сбережения Эми была вынуждена отдать в помощь своим родителям. Почва для накопления обоюдного раздражения, отторжения и презрения весьма и весьма благодатна. Последней каплей станет, показанная чуть дальше безопасного двадцатиминутного начала ленты, невозможность принятия Ником потребности Эми в обязательных для длительных и гармоничных отношений знаках привязанности, доверия и внимания. И, как следствие — ситуативная измена идеального, казалось бы, и до той поры любимого, наверное, супруга…

…детективная завязка призвана максимально отвлечь от главной режиссёрской темы киноленты. Это препарирование института брака. Публичное выворачивание наизнанку запутанной системы взаимных условий, уступок и компромиссов. Демонстрация тяжёлой и под час неподъёмной работы, требующей железобетонной самодисциплины и непременной взаимоотдачи. Шутка, обронённая Финчером на премьерном показе, дескать «Исчезнувшая» может существенно повысить статистику бракоразводных процессов, на самом деле оказалась с довольно горьким послевкусием. Создатель, наверное, и хотел просто пошутить, но по результатам знакомства со здешней историей мысль о правильности выбора спутника жизни посетит многих зрителей обоих полов. Цинизм, как средство взаимодействия с институцией супружеских отношений, способен стать поводом для монументальных размышлений. Никогда нельзя забывать, что ваша история любви от венчального алтаря до гробовой доски способна со временем отрастить длинную «Синюю бороду». А то и, гхм, нечто покруче…

…более всего структура «Исчезнувшей» похожа на конструкцию калейдоскопа. Тут при каждом смещении угла расположения внутренних сюжетных линз происходит тектоническое искажение нарративных акцентов. Не оптических, каковые легко отследить просто внимательному зрителю. Но смысловых и поведенческих, для которых кинокартину можно и нужно пересматривать. По возможности — неоднократно. Титаническими для простых ремесленников от режиссуры, но обычными для себя самого, усилиями Финчер сотворяет на экране муторную атмосферу поэтапного разложения отдельно взятого союза между любящими когда-то мужчиной и женщиной. Панорама «Исченувшей» это не пылающее зарево пепелища, но могильный хлад заброшенного кладбища. Самой ближайшей параллелью, как ни странно, являются не другие работы Финчера, а первый сезон телесериала «Настоящий детектив» Ника Пиццолатто. В «Исчезнувшей», конечно, нет той атмосферы безысходных правоохранительных будней и вырванных из темнейших глубин следственных учереждений героев Вуди Харрельсона и Мэттью Макконахи. Но, тем не менее, формалистическое совершенство ленты едва ли не патологоанатомическим способом выражено в противоречии определений. Оба главных персонажа ленты предстают единовременно и ненавистными, и такими, кому со всей отдачей хочется сопереживать…

…в итоге репрезентации, «Исчезнувшая» — это швейцарский часовой механизм. Идеально сконструированный, с безупречной подгонкой деталей. Как статичных, так и движущихся. Механизм великолепно смазанный и практически не дающий сбоев. Но — остерегитесь! Любые попытки нечто внедрить в него, или кое-что изъять, с лёгкостью схлопывают творение Финчера словно карточный домик…