События друзей pandaLu — стр. 153

Тема БДСМ в кинематографе всегда имела свою нишу. Такие фильмы выходят редко, но если уж и выстрелят, то незамеченными точно не останутся. В 1970-ых появились культовые киноленты "История О" и "Ночной портье". В 1990-ых Роман Полански эпатировал публику "Горькой луной", а после снова вернулся к этой теме в "Венере в мехах". В современном кинематографе данную тему поднимали Ларс фон Триер в "Нимфоманке", Михаэль Ханеке в "Пианистке" и Сэм Тейлор-Джонсон в экранизации бестселлера "50 оттенков серого". Теперь к этому списку можно добавить дебютный фильм Стивена Лэнса "Моя Госпожа". Сразу огорчу любителей эротики. Откровенных постельных сцен здесь мало, хотя трейлер может ввести в заблуждение. Тема латексных костюмов, ошейников и плеток раскрыта с некоей долей юмора, как забавная игра, где строгая Госпожа учит своих питомцев хорошим манерам. Но за этим костюмированным маскарадом скрываются настоящие драматические чувства главных героев.

На самом деле режиссер больше пытался найти ответ на вопрос, почему у людей вообще появляется склонность к садомазохизму. Если для постоянных клиентов Мэгги садомазохизм является всего лишь сексуальным фетишем, то для подростка Чарли всё немного иначе. После самоубийства отца он находится в прострации, поэтому физическая боль временно помогает замаскировать душевные рубцы, которые саднят гораздо сильнее. Чарли чувствует вину за то, что не смог и не успел вытащить отца из петли, поэтому он заслуживает наказания. Склонность к самоистязанию после душевного потрясения прослеживается и у его матери, которая болезненно воспринимает образовавшуюся стену непонимания между ней и сыном, но продолжает просматривать старые семейные записи, наказывая себя за неверность мужу, за то, что ее прежний счастливый мир был разрушен. Что касается Мэгги, то в образе властной Домины ей удается выплеснуть эмоции, перенести часть своей боли на другого человека. Отношения Мэгги и Чарли не подразумевают сексуального подтекста. Это скорее ролевая игра в дочки-матери, где каждый заменяет друг другу то, чего они временно лишились.

С эстетической точки зрения фильм завораживает прежде всего красотой и утонченностью француженки Эммануэль Беар. Осиная талия, высокие каблуки, элегантные укладки, красная помада, надменный взгляд. Харизма этой женщины способна обезоружить мужчину, признающего свою слабость перед ее красотой. Беар прекрасно демонстрирует мастерство перевоплощения в рамках одного персонажа. Одинаково убедительно она предстает в образе Госпожи, несчастной матери и беззаботной соседки, влезающей в окно к своему юному приятелю. Причем она уже разменяла пятый десяток, что абсолютно не мешает ей выглядеть восхитительно. У Харрисона Гилбертсона роль была проще, но он тоже хорошо справился с образом трудного подростка. Отдельно хочется отметить атмосферность кадра, подчеркивающую эмоциональное состояние опустошенных героев. А финал получился вполне закономерным, оставляющим после себя светлое послевкусие, несмотря на неоднозначность поднятой темы.