Ужасы — отзывы — стр. 71

Церковный триллер. Женщина-священник, к тому же экзорцист. К тому же с проблемами с дочерью-подростком и неустойчивой психикой. Мама вся в работе, дочь знакомится с дурными людьми. Сатанинские ритуалы, древние легенды и вполне реальное убийство. Тяжелый фильм - сплошные психологические проблемы на фоне готической красоты собора.

Какой любящий отец, будь он человеком, оборотнем, вампиром или зомби, не мечтает о счастье для любимой дочери? И пусть её избранник кажется ему не совсем подходящей партией, разве это так важно, если у обоих сияют глаза от любви, а жизнь сама складывается причудливым узором?

А как быть, если в молодой ячейке общества появляется наследник, который, вроде, человек, однако сквозь шаловливую улыбку нет-нет, да и промелькнёт что-то, явно нечеловечье?

Плюсы:

• Анимация. Честно испытывала соблазн встать и крикнуть: "Пять "Оскаров" господам аниматорам!" Прорисовка тончайших деталей радует глаз и ласкает восприятие, а уж волосы и и вовсе выглядят, как настоящие, особенно у малыша Дениски (в оригинале Денниса);

• Юмор. Шутки по-прежнему веселят. Признаться, узнав, что к сценарию приложил шаловливую руку Адам Сэндлер (он же озвучил Дракулу), я напряглась, ибо в последнее время представления Сендлера о хороших шутках юмора всё больше и больше скатываются в самую низкопробную туалетную тематику. Однако, зря: мультфильм пусть и не блистал искромётным юмором, но и отвращения тоже не вызывал;

• Дед Влад (Мэл Брукс) и внучок Дениска. Очень колоритные персонажи. Часто бывает так, что дети в мультфильмах/фильмах вызывают глухое раздражение ненужным кривлянием и переигрыванием, потому что создателям кажется, что это зашибись, как смешно. "Монстры..." – совершенно не тот случай. Дениска (спасибо локализаторам за находчивость в обыгрывании имени) – очень милый и озорной пацанёнок, за которого переживаешь всерьёз. Его прадедушка Влад тоже не отстаёт и демонизирует всё пространство вокруг себя по полной программе. Отдельное мерси тем, кто пригласил на озвучку Валентина Гафта: его потрясающий бархатный голос идеально подошёл дедуле;

• Отсутствие унылого морализаторства. Очень часто создатели мультфильмов любят грешить и трясти перед носом зрителей семейными ценностями и прописными истинами, нагоняя тоску. Здесь обошлось без этого, и "Монстры..." несут моральный посыл в массы просто и незатейливо;

Минусы:

• Мэвис и Джонатан (Селена Гомес и Энди Сэмберг). Если в прошлом мультфильме Мэвис была жизнерадостной, весёлой девушкой, то в этом, примерив на себя роль жены и матери, превратилась в стервозную горгону, перед которой трепещет и отец, и муж. Джонатан же стал законченным подкаблучником, боящимся ей слово поперёк сказать. Зачем это нужно было? Не понимаю;

• Дед Влад. Я не зря внесла этот пункт как в плюсы, так и в минусы. Деда было не просто мало, а убийственно мало для полноценного раскрытия персонажа и объяснения его мотивов. Такое ощущение, что сцены с его присутствием безбожно покромсали, запихнув делулю в самый финал и оставив зрителя в недоумении.

Итог: 7 баллов из 10. Лёгкий, приятный мультфильм для детей и их родителей. Первые будут в восторге от своры волчат и красочной картинки, а вторым не дадут скучат забавные шутки и смешные нелепости. В общем, смотреть стоит.

Наткнулась на этот фильм совершенно случайно, долго думала о том, что увидела... Сказать, что я была шокирована? Врать пожалуй не стану. Зеленый слоник меня шокировал больше (Ни смысла, ни логики, так просто, чисто-тупо поржать. Даже съемочной группе смешно было...) А в этом фильме есть смысл и логика, которые увы, понятны не каждому, и это не смотря на то, что сам фильм очень тяжелый и мрачный... А философия, редко бывает веселой и светлой. Сей фильм, яркий пример того, к чему идет человечество...

Багровый пик / Crimson Peak (Возможны спойлеры, куда без них)

Истинное орудие настоящего писателя – перьевая ручка…Если это не поможет, вспомните, про лопату!

Новое творение от Гильермо дель Торо. Жанр фильма конечно же, не ужасы, скорей ммм…качественная красивая и страшная костюмированная сказка, похожая на те, которые писали братья Гримм. Если не поленитесь, найти их настоящие сказки, не адаптированные под детишек, тогда Вы поймете, о чем я говорю.

Смотря этот фильм не успеваешь испугаться и постоянно думаешь, что всё будет хорошо. Почему? Сейчас попробую объяснить…

Эдит нежнейшее создание, отчаянно мечтающее издать книгу о призраках (один из которых, в образе безвременно почившей матушки, постоянно ей является и что-то такое бормочет про некий «Багровый пик»). Редакторы Эдит не понимают и советуют лучше написать любовный роман. Папа Эдит, мечтает выдать дочку замуж за пухлощекого доктора Алана. Доктор Алан влюблен в Эдит и тоже мечтает о семье… И все кажется, вот-вот будет замечательно и прекрасно.

Но тут, в город приезжает загадочный баронет Томас Шарп с сестрой Люсиль. Приезжает он с целью получения денежного гранта под многообещающий проект по добыче красной глины в его родовом поместье в туманной Англии. Томас покоряет сердце Эдит неподдельным интересом к её роману и отменным умением танцевать вальс «по-европейски». И тут опять, кажется, что уж сейчас-то точно всё будет хорошо!

Увы и ах, бдительный отец узнает о своем потенциальном зяте нечто ужасное и резко дает понять, что семейство Шарпов должно как можно скорее покинуть Америку и не дурить его дочурке голову. Но мокрый пол ли был тому виной, или что-то ещё… Эдит внезапно остается сиротой. И за утешением тянется совсем не к доброму доктору Алану, а к таинственному Томасу. И вскоре, став его законной супругой отбывает в родовое поместье.

Аллердэйл-холл. Дом занимает особое место в фильме. Это сокровищница теней, шорохов, звуков, стуков, страшных подвалов и чердаков. Мне лично весь фильм не давала покоя его дырявая крыша…ну разорение, отсутствие денег, запустение я всё понимаю… НО, я весь фильм мысленно заделывала эту проклятую крышу красивой глиняной черепицей!

Живут Шарпы очеееень уединенно, чужаки к ним не захаживают, да и местные стороной поместье обходят. Говорят все из-за красной глины проступающей сквозь почву, из-за которой кстати его и прозвали «Багровый пик»… узнав об этом, Эдит вспоминает призрак матушки, и наконец, начинает понимать, что не все так гладко в Аллердэйл-холле. Мдаа…пока я мысленно обустраиваю крышу, Эдит обживает дом на правах молодой супруги, и вновь начинает видеть кошмары – кроваво-красных женщин отчаянно кричащих ей «Ухооооди!»

Не буду раскрывать всей картины фильма и убивать интригу. Но последние минут десять были просто эпично-прекрасны. Огромное спасибо дель Торо за отсутствие сопливой сентиментальности, за отличное противопоставление Добро-Зло и очень четкую мораль: «Бойся людей, дитя, ибо они и есть настоящие монстры!»

Багровый пик – это прекрасная атмосферная страшная сказка. Посмотрите. А если уж очень сильно испугаетесь, вспомните что Добро всегда побеждает Зло.

В результате трагического и жуткого в своей удушающей непостижимости происшествия Кайли и Тим потеряли родителей. Девчушка отправилась в приют, в котором ей была уготована эдакая роль сиротки Энни и Джейн Эйр в одном лице, а ее родной братишка надолго сел в психлечебницу для восстановления разрушенного психического здоровья. Спустя годы повзрослевшие герои решают выяснить причину случившегося с ними акта кровавого deliruim tremens.

Далеко не дебютант в жанре ужасов и триллеров, американский монтажер, сценарист и режиссер Майк Флэнеган, впервые эффектно заявивший о себе в среде ценителей всего прекрасного и ужасного три года назад малобюджетным мистическим ужасом «Отсутствие», выделившемся за счет умело созданной атмосферы и философического содержания, в 2013 году представил на суд публики и критиков свой новый фильм — «Окулус», сюжет которого произрос из короткометражки данного режиссера «Окулус. Глава 3 — Человек с планом» 2006 года.

Лишь на первый взгляд представляя из себя тривиальную для жанра ужасов историю о паранормальном, таящемся по ту сторону зловещего зеркального отражения, эдакий симбиоз неоготических мотивов «Зеркал», «Заклятия» и древненькой хоррор-трилогии прямиком из 90-х годов «Зеркало, зеркало»(именно на последние творения фильм Флэнегана более всего схож сюжетно, но есть и неявные отсылки даже к кубриковскому «Сиянию» и «1408» по тому же Кингу), «Окулус» Флэнегана изящно деконструирует, дешифровывает и деформирует привычные жанровые и характеризационные архетипы, не пускаясь во все тяжкие изощренной постмодернистской иронии, а стремясь всего лишь отдалить, причем весьма удачно, каноны классического хоррора от традиционности его сюжетных поворотов. Потому и возникает от картины явственное окончательное впечатление если не новизны, новаторства и экспериментаторства, но удачной и запоминающейся пробы пера, определенной аутентичности авторского киноязыка, ввиду чего «Окулус» в череде хорроров с семейным и мистическим оттенком воспринимается весьма конкретно, как отдельная и независимая заявка в жанре, в котором то и выделиться на данном этапе его эволюции очень непросто.

Взяв от жанра ужасов напряженную, пропитанную саспенсом и предчувствиями дрянного кошмара атмосферность, насытив видеоряд массой макабрических видений и жутких кошмаров, Флэнеган и Ко решили не двигаться простенькими тропами очевидности, а весьма крепко и в тугой морской узел завязали в жанровое наполнение своей ленты сбалансированные элементы драмы и детектива. При этом стилистически, благодаря умелой режиссерской манере Майка Флэнегана, фильм является цельным творением, держащемся не на кровавых багровых реках, а на эфемерном факторе затаенного в глубинах души человеческого страха, под влиянием которого протагонистические главные персонажи внутренне трансформируются. Этот страх, густой и затхлый, как подвал или чердак, толкает Тима и Келли и к гробокопательству, и к самокопательству, причем что первое, что второе несет в себе чудовищный деструктивный потенциал.

Намного важнее основополагающей мистической загадки для зрителя в фильме становится история одной конкретной семьи, столкнувшейся по злой воле с силами Зла, которые предпочли не мучать их долго, а уничтожить быстро и жестоко, с отменным вкусом, с экспрессивным чувством и с логической расстановкой(логика и фильм ужасов лишь на первый взгляд кажутся вещами несовместимыми, но «Окулус» есть приятным исключением из этого крайне неприятного правила, радуя также и аккуратной академичной режиссурой). Однако корень этого зла таится в первую очередь в самих героях и в окружающем их антикварном антураже.

Эта мебель, на которой спало, умирало и совокуплялось не одно людское поколение, подобно губке впитала себя человеческий дух, и не всегда добрый. Или древнее зеркало, которое видело не одну тысячу лиц, искаженных от страданий или полное наслаждений. По собственному незнанию и воле рока, ниспославшего на Расселов испытания на вшивость и крепкость нервной системы, зеркало не от Тарковского, но от Блума и Пели становится мощной всепроникающей метафорой человеческого сознания столь же дуалистичного, сколь и опасного. Зеркало как страшное окно в иной мир, населенный монстрами, призраками и демонами, которые не отпустят тебя живым и нормальным. Зеркало, в котором можно не увидеть собственное отражение, но утонуть в немеркнущем белесом тумане. Зеркало подобное всевидящему Оку, которое будет преследовать и терзать, пока не превратит тебя в пустое ничто. Зеркало, лишь на миг взглянув в которое, можно навсегда утратить свое Я.

Oculus edax rerum…

Чилийский режиссер, сценарист, актер и художник Патрицио Валладарес, ставший широко известным за пределами родной вотчины лишь в 2012 году после выхода своей четвертой по счету киноработы, хоррора «Спрятавшиеся в лесу», изрядно прогремевшего на ряде жанровых фестивалей Европы и США, бесспорно в своих ранних малоизвестных и ныне картинах вдохновлялся не только творчеством Алехандро Ходоровского, чьим духом пропитано все, к чему бы ни прикасался достопочтенный синьор Патрицио, но и, к примеру, Валериана Боровчика, к привычной теме которого, а именно глубокого исследования человеческих перверсий и социально-психологических рекурсий и девиантных дискурсов, режиссер наиболее полно обратился в 2009 году, в крайне специфическом хоррор-альманахе «Грязная любовь», ставшим эдаким витиеватым и весьма эффектным ответом приснопамятным «Аморальным историям». Впрочем, и в этой ленте не обошлось без незатейливых экивоков и смущенных книксенов от способного ученика к Мастеру Ходо и его Эль Топо из культового антивестерна «Крот»: связывающим все три новеллы «Грязной любви» в тугой сюжетный узел стал полубезумный, вооруженный горячим пистолетом и белой черепушкой коровы, гоняющийся за другим психом в маске (привет мексиканской франшизе о рестлере Санто!) ковбой Торо Локо, представляющий из себя так же и эдакого Безумного Кролика из Страны Чудес и интересных, извращенных и очень увлекательных сексуальных утех.

Первой новеллой фильма, носящей название «Съешь меня нежно», снятой в экспериментальной сюрреалистической манере и жанрово принадлежащей к мистическим детективам и каннибальским хоррорам, разыгранным в удушающих городских джунглях, где всем пытливым сабербанцам выход из них стоит намного дороже, чем вход, становится история о поисках маньяка, ради удовольствия и удовлетворения не только насилующего в потрошка несчастных жертв, но и поедающего их. На первый взгляд, кажется, что полицейское расследование вот-вот выйдет из тупика и искомый монстр понесет заслуженное наказание, но режиссер оставляет пространство для сюжетного маневра с тем, что бы стандартная история о городском каннибале превратилась в историю порочной любви. Порочной, грязной и кровавой. Любви, где и жертва, и палач равны между собой.

Впрочем, в «Съешь меня нежно» Патрицио Валладарес лишь разминался, ибо следующая новелла под названием «Любовь без правил» погружает зрителей во внутренний мир одного довольно-таки милого для окружающих молодого мужчины, и лишь взглянув мельком в его душу можно сойти с ума. Патологическая, болезненная, нарочито грязная и смердящая плотью история о человеке, снявшем в мотеле на отшибе («Психо» Альфреда Хичкока тут во всю мощь вращает колесо саспенса) номер для своих утех с проституткой, которая даже не предполагает, что сексуальные игры будут становиться все жестче и жестче. И жестче, и жестче…Любовь, во всяком случае так, как она показана в новелле, здесь носит характер односторонний и чудовищно ненормальный. Здесь боль и любовь неразделимы, как и Секс и Смерть. Это истинное пыточное порно без просвета. Жестокое и грязное.

Заключительная новелла фильма под названием «Тебе это понравится» повествует о истории любви с привкусом трагизма и трансгендерности, унавоженных для пущего эффекта не только визуальными изысками, но и темой социального неравенства и разницей в размерах. Бедный, затюканный женой низкорослый мужчина имел несчастье в своей и без того лишенной красок жизни влюбиться в юного, пылкого и страстного молодого парня, годящегося ему в сыновья по прямой, кривой и поперечной. Любовник был не только хорош собой, но и просто невменяем и непредсказуем ввиду своей предрасположенности к самоуничтожению. В этой стильной и мрачной новелле Валладарес по-своему отыграл партию и «Святой крови», и «И карлики начинают с малого», завершив антологию на ноте тотальной безысходности, на миноре любви как вечного и бесконечного страдания, любви не как petite mort, как серии ярких вспышек страсти, но как большого испытания, иногда с летальным исходом для обеих любовников. По Валладаресу, пустословная романтика с мишурой сентиментальности мертва. Любовь это не только чувственно и прекрасно, но больно и опасно. И едва ли кто-то в силах укротить эту невыносимую и неизбывную боль.

По мере накопления опыта я начинаю понимать, что хуже австралийских ужастиков могут быть только итальянские. Первые хотя бы просто тупые и трэшовые, а вторые ещё и с претензией. И замешанное в интриге зло настолько неинтересно и банально, что удивляешься такому странному отсутствию фантазии у сценаристов. Нагнеталось-то ведь нехило.

В общем, девушка приезжает в известную немецкую балетную школу, но в первый же день становится чуть ли не свидетелем жуткого преступления. И каждый новый день приносит с собой всё новые неприятности и происшествия, как просто неприятные, так и довольно зловещие. Картина обостряется паранойей новой подруги, которая утверждает, что тут кроется какой-то жуткий заговор, и втягивает в эту заварушку и героиню. Естественно, та начинает своё расследование и вляпывается в мистическое нечто.
На самом деле оно даже вполовину не так страшно, как я описываю. Это с большой натяжкой можно назвать ужасами, скорее, тут в качестве пугающего фактора может выступать что-то психическое. Криповенькая музыка, как напильником по стеклу. До неприличия вычурные барочные интерьеры и школы, и всех домов в округе, я не представляю, как в таких можно жить, это какой-то тихий ужас в красных тонах. И вообще освещение преимущественно малиновое. Нет, это не пугает. В совокупности это всё выглядит крайне раздражающе для глаз и ушей. А ещё, как я сказала, это трэш. Когда вместо шеи разрезают вполне отчётливо какую-то непропечённую булочку, простите, я даже не знаю, что сказать.

Хуже всего то, что здесь почти нет сюжета. Все просто сидят, ходят, бегают по своим расписным коридорам, заламывают руки, дрожат и боятся на камеру. Это всё настолько неестественно и глупо, что складывается впечатление, будто актёров подобрали с улицы. А приёмчики типа того, что было в начале, когда убитая девушка в подозрительной близости от героини посреди прохода начинает кричать жизненно важные подсказки, или то, как они шаги считали на полздания, рождают подозрения, что с улицы набрали ещё и сценаристов. А ещё червяки на потолке, бедная плюшевая летучая мышка, ярко-алая кровь консистенции крем-соды пробивали уже на хаха. Это как бывает в самых запущенных случаях: "А давайте соберём в кучу все вроде как пугающие моменты и пофиг, что половину к действию не привязать даже якорной цепью, главное - чтоб смотрелось".
Некоторые режиссёры пытаются воплотить своё видение, руководствуясь ошибочной предпосылкой, что это видение у них есть. Индивидуальность, а не набор заученных штампов. Ну ок, ясно-понятно. Италию 70х пропускаем.

Даже не могу понять, ну как такое возможно, что я, яростный любитель в юности сериала "Байки из склепа", пропустила тот факт, что есть фильм-предшественник сериала. И должна сказать, что хоть фильм и довольно старый, но посмотрела я его с большим удовольствием. Сразу скажу: я любитель ужастиков. А что понамешано в этом фильме? Во-первых, страшная-престрашная музыка. Во-вторых: катакомбы под кладбищем. В-третьих, сами истории вряд ли кого оставят равнодушными. Посыл ровно такой же, как и в сериале: за свои поступки надо платить, а зачастую платить сполна. В-четвертых, актеры. Они прекрасны. Они восхитительны, я им верю. В середине фильма, на 3 истории, я плакала. Вот серьезно. История бедного старика и жестокосердных соседей так меня потрясла, что я ревела. А также тот факт, что снималась Джоан Коллинз, незабвенная Алексис из сериала "Династия", уииии!! В-пятых, само то, что в 1,5-часном фильме вместилось 5 глубокомысленных историй, не может не впечатлить. В-шестых, очень много можно вынести вроде бы простых истин, но которые люди почему-то отказываются видеть: будте добрее к ближнему; не совершай зла, оно к тебе и вернется; за все на свете надо платить; будь осторожен со своими желаниями и т.д.
В общем, фильм подойдет даже тем, кто не смотрел одноименного сериала, но любит жанр ужастиков с философским подтекстом.

Фильм о том, как фильм перестает быть просто фильмом и становится реальностью (что-что-что?).
Идея просто потрясающая, нигде я еще не встречала такой кошмарной матрешки, но не устану повторять, что это изумительно-удивительно-неповторимо. Фредди становится реальностью? О да, да, да!!

Молодая привлекательная девушка Зои, у которой есть всего лишь один прискорбный изьян — она нема, отправляется в компании своего незаметного бойфренда в несколько унылый и однообразный трип по дорогам и весям юга Америки. В результате определенного казуса Зои становится жертвой сексуального насилия, совершенного группой реднековского вида молодчиков, которые вдоволь над ней поиздевашись, закапывают ее в пустыне. Однако издавна дремавший в этих мутно-желтых песках дух индейцев не без помощи сурового вида шамана гойкомитичоподобной разновидности совершает внутрителесную пенетрацию в несчастную девчонку, которая начнет свой безжалостный и кровавый путь мести, не чуждаясь особо оригинальных в своём садизме методов расправ.

Начавшееся в начале и середине нулевых годов возрождение такого субжанра грайндауса как «rape & revenge» или же просто рэвендж-фильмов уже успело отметиться рядом знаковых и сверхжестоких картин, среди которых наибольшую художественную ценность и незыблемый зрительский интерес представляют лишь дилогия Квентина Тарантино о Кровавой Невесте, представляющая из себя мастерски снятую постмодернистскую оду кинобрутализму, аналогичные фильмы Айзенера и Родригеса, а также их куда как более бесталанных подражателей. Пика своей безудержной извращенной, хотя и эффектной жестокости истории насилия и мести обрели в дилогии Стивена Монро, вернувшего к жизни один из самых жестоких хорроров на эту тему под названием «День женщины«, пришедшего из семидесятнических драйв-инов. Ничего нового и экстраординарного в этом субжанре практически не осталось, и каждый новоявленный рэвендж-фильм всего лишь стремится с разной степенью успешности перещеголять друг друга по мерзопакостности визуала.

Фильм-участник престижного международного кинофестиваля ужасов в испанском Ситгесе, третья по счету полнометражная режиссерская работа американского представителя инди-кинематографа Майкла С. Ойеды, хоррор «Одичавшие» 2013 года лишь на первый взгляд представляет из себя шаблонный порнопыточный ужас из категории «глупая девочка попалась в лапы насильников, потом враз поумнела и насильников отымела в духе Де Сада». Собственно, первая половина картины представляет из себя аттракцион насилия над несчастной жертвой, хотя режиссер держится в рамках дозволенного и не выделывает садистские финты только ради них самих, потакая глубинным инстинктам упивания чужими болью и страданиями, но и отчетливо создавая отвратительные портреты антагонистов, которых и не жаль пустить в расход. В первую очередь в фильме доминируют атмосферность и реализм, тогда как желанное мясо и мистицизм становятся сюрпризом, нежданно подкарауливающем зрителя, и по сути дешифрующем стандарты пыточного ужаса в весьма своеобразный авторский хоррор с огромным потенциалом.

Этот сверхмалобюджетный и сверхнезависимый образчик кинематографа насилия чрезмерной очевидностью сюжетных поворотов не страдает, лишь начинаясь весьма стандартно, а в дальнейшем Майкл С. Ойеда эффектно пускается во все тяжкие шаманизма и мрачного мистицизма, превращая своеобычный фильм ужасов о смене ролей жертв и насильников в эдакую философскую притчу о неизбежной расплате за грехи даже через сотни лет, о кровавой вендетте не столько за жестокое насилие над немой девицей, попавшей не в то время и не в то место, сколь за уничтожение индейцев на их исконной земле, месть за попранные, но не умершие традиции, месть, садизм которой границ не знает, ибо их и нет для режиссера, который умело соединяет в картине элементы роуд-муви в духе «Аварии» и картин Роджера Кормана, рэвендж-хоррора a la обе части оплеванных могил, слэшера, пронизанного мотивами классического «Дорожного убийцы» и сверхкровавого сплэттера с кучей кишок, внутренностей, мяса и костей в лучшем стиле немецких и итальянских хоррормейкеров трэш и околоразновидности, впитав и по-своему искусно переосмыслив и переработав их изыскания на почве брутальных макабрических видений.

И, искупавшись в крови своих убийц, насладившись сладкой болью и нежной пыткой, Зои в конце концов уходит прощенной и чистой, отомщенной и живой. Демоны, очнувшиеся на фоне индейских могил, вновь заснут, но этот сон будет тревожным, странным, покрытым пеленой инфернальных картин, сон, рождающий чудовищ в теле прекрасной немой незнакомки, с которой лучше не встречаться на пути, и даже не пытаться ее склонить к камасутроподобным позициям. Она ведь отныне дикая, зверь в горячке, который истерзает твой хладный труп на пути в Ад.

В то время как камера оператора Кадзунори Хирасавы совершает головокружительные пролёты, рапидные кульбиты и полные вращения вокруг своей оси, будто выплясывая dance macabre на первом этаже человеческого подсознательного, в нервически-изломанном и галлюцинаторно-пестроцветном кадре одного из ведущих творений японского футуризма и киберпанка, фильме «Пиноккио 964» 1991 года японского андеграундного режиссёра Шодзина Фукуи, извиваясь склизкой змеей в эпилептических корчах появляется отнюдь не человек, а уродливый апатичный биоробот, некогда бывший на услужении в качестве изощрённой сексуальной игрушки, а теперь по роковой случайности выброшенный в утиль. Примечательно, что вписывая очищенный от шелухи классического прочтения сказочный персонаж Карло Коллоди в метатекстуальный микрокосм анемичной Японии неопределённого будущего, окружая его урбанистическим хаосом, Шодзин Фукуи сделал первостепенный упор на фрейдизме, причём нарочито подчеркнув, что центральный протагонист фильма всё-таки мужчина — его сексуальная дисфункция равно синонимизирует той социальной оторванности уже реальных японцев ХХ века, в мерзких чертах освобожденного секс-раба зеркалятся, кривясь и распадаясь на зловещие отражения, рабы реальные, пресыщенные работой и удовольствиями.

Предыстория его начерчена достаточно лапидарными, но при этом предельно внятными режиссерскими мазками, хотя очевидно, что Фукуи всё-таки гораздо больше интересует не содержание, а форма, взаимопроистекающая в первое. Форма литой стилистической эклектики, для которой характерны и монохромные некрореалистические вставки, и горячечный кислотный бред, и экзистенциальная статика, звенящая тишиной грядущей эсхатологии. Порой лента и вовсе выглядит постструктуралистским набором бесхитростных мотивов Гёте и Кафки, но очень тонка эта грань между философией и экстремальной рефлексией, киноязык которой многоуровнев и многослоен при кажущейся минимальной вербализации. Actio здесь первичнее logos. Кожа, латекс, сперма на лице, кровь во рту, вкус каленного железа, поводок и тьма, тьма, тьма, одна лишь тьма, зовущая и сосущая, кричащая и зудящая. Метамфетаминный нарратив ленты, контрастно делящийся на секреции статического электричества и бунта плоти с кровью и кишками, рвотой и истерией, все больше кажется алогичным к финалу. Хаос овладевает всем, кадры распадаются на мракобесные видения, а гимн свободе от пут либертантства становится реквиемом по технологизированному сектанству, что толкает и раба, и его владельца в бездну обесчеловечивания и утраты своего Я. Фукуи сосредоточивается не на истории, но на том, что лежит вне её, подспудно в плоти той неизбежной интертекстуальности, порождённой индустриальным монстром, рождающим ещё более жутких монстров.

Пассионарный сказочник Коллоди встречается с пассивной перверсивностью Рю Мураками, густо замешанной на индустриальном ангсте. Формула существования таких героев в иной, более пространственно широкой, реальности на поверку оказывается неразгаданной досконально, невзирая на определенные катарсические конвульсии финала, когда сотворенный во имя плотского служения новый Франкенштейн в паре со всей беспамятно беспутной невестой сызнова встречается со своим творцом, хотя эта встреча и будет подернута дымкой силлогичного сюрреализма — не факт что все в действительности будет так, ведь действительность как таковая кажется несущественной и до конца неосуществленной. Став метафорой тотальной сексуальной слабости, кошмарный Пиноккио 964 оказывается практически полностью лишенным собственной идентичности среди таких же маргиналов и сумасшедших. Под стать ему и случайная спутница Химико — психопатка-амнезиатка, не помнящая ничего о себе. Сквозь призму этой странной героини режиссёр всматривается в женщин, и в итоге видит лишь необъяснимое страдание, безумие, боль, умноженную на гадостную телесность. В киберпанковой вселенной Фукуи мужчины слабы, а женщины — тошнотворны. При этом Химико и Пиноккио гармонично дополняют и спасают друг друга, хотя их патологические отношения назвать любовью невозможно — хотя что есть любовь в этой антиутопической индустриальной свалке?!

После того, как режиссерский дебют Кадзуо Комидзу, порнохоррор «Потроха девственницы» 1986 года, мгновенно обрел статус культа в определенных зрительских кругах, режиссер решил ковать железо, пока горячо и в том же таки 1986 году, при поддержке знаменитой японской студии Nikkatsu, снимает формально сиквел своего неординарного шедевра, получивший не менее провокационное и вызывающее название — «Потроха красавицы», который по многим своим художественным параметрам оригинал сумел превзойти, который был трэшем и ничем иным.

Почему данная лента является сиквелом лишь формально? В первую очередь, фильм «Потроха красавицы» с точки зрения его основной фабулы и разворачиванию сюжета не имеют ничего общего с первым фильмом, являющем собой экстраполяцию «Зловещих мертвецов», вплетенную в откровенное эрогуро. В большей же степени «Потроха красавицы» представляют из себя классическое revenge-movie в духе классических западных и даже японских традиций кинематографа мести: от «Дня женщины» Мейра Зарки до историй о заключенной Скорпион и ей подобных. Намного стилистически выросший по сравнению с первым фильмом уровень режиссуры делает «Потроха красавицы» более ярким и более качественным творением, в котором, конечно же, без сексуального извращенного насилия никак не обошлось, но на сей раз эротика не служит доминирующим элементом ленты; она лишь умело обрамляет достаточно продуманный и интересный сюжет, который весьма прямолинеен, но при этом крайне эффектно и аффектно зрителю подан.

С точки зрения же визуального и идеологического контента «Потроха красавицы» воспринимаются именно как сиквел, продолжая тему сумасшествия и девиантных мутаций. Если в «Потрохах девственницы» лишь были слегка начертаны кроненбергские мотивы внутренних и внешних трансформаций, а хентайная сущность картины была слишком скрыта за своеобычной эротикой, то второй фильм смотрится как истинный прогресс и даже уход от типичного японского шизофренического порнотрэша. Комидзу весьма витиевато отсылает зрителя в «Потрохах красавицы» и к «Судорогам», и к «Бешеной», и даже к «Видеодрому»; он делает это как очень способный ученик, не мастер, но уже и не подмастерье, который уже не шутит, как это было в дебюте, а стремится именно шокировать, удивить и отвратить аудиторию, играя всеми оттенками грязного порно, натуралистичных ужасов и аберрантного гротеска вполне в духе Эдогавы Рампо. Не осталось следа и от на редкость топорной актерской игры. Сеира Китагава в роли Йошими смотрится весьма убедительно, умудряясь не растратить весь свой потенциал даже в откровенно слабых сценах. Мегуми Озава в роли Хироми демонстрирует все умения к актерскому хамелеонству и перевоплощениям, а второстепенный фон ленты, состоящий из героев, сыгранных Казухиро Сано и Кеном Йошизавой, радует глаз своей колоритностью.

Такой же лаконичный, как и первая лента этой неординарной порнохоррор-трилогии, фильм «Потроха красавицы» представляет из себя оригинальную смесь из кинематографа мести и стильного извращенного хоррора с телесными мутациями и жесткой эротикой. По-японски странно, противно и даже омерзительно, но при этом не так уж и аморфно и бессмысленно. Ценители японской жести и вообще азиатских ужасов, поклонники всего нестандартного и очень ненормального от данной картины будут точно писать стоградусным кипятком.